Хотелось бы порекомендовать рассказ Макса Далина - "Рукопись, найденная под прилавком". Люблю эту вещь со всей нежностью, на какую способен. Легкий, приятный сюрр, вопросы справедливости, добра и зла, немного о любви и масс медиа. Очень Немного нестандартная пунктуация, на удивление, не мешает чтению, а наоборот погружает в авторский мир (а мир этот чудесен).
Читать можно на странице автора в СИ

Пара цитат на затравку (с примерами авторской пуктуации)

Бегут на работу. В утренний час пик даже мертвые суетятся - делают вид, что им тоже куда-то надо. У живых женщин лица нарисованы прямо поверх пустоты, из которой они еще не вернулись спросонок; у мужчин часто вообще нет лиц - мутные плоские лепешки, даже глаз не видать. И лица не появятся раньше, чем вся эта публика выйдет на улицу.

Ад, говорю я. Да?
Брось, смеется девочка. У нее чудесный смех. Я почти завидую ему. Неужели ты не знаешь, говорит девочка, что в начале времен Творец создал мир-абсолют и людей по собственному образу и подобию. Вообще-то Он хотел, чтобы в этом мире царило вечное добро. Но у людей была свобода воли, а по образу и подобию - значит, как сам Творец, они заключали в себе Все. Вообще Все, понимаешь?
И зло, спрашиваю я.
Брось, говорит она. Тогда это злом не называлось. Да и не было злом, вообще-то. Просто такой способ бытия. Альтернативный. У людей же всегда была тяга к творчеству... страсть к самопознанию там... и некоторые из них начали всякие рискованные эксперименты...
И Бог выгнал их из рая, спрашиваю я. Улыбаюсь.
Ничего Он не выгнал, говорит она сердито. Вот всегда мы мыслим своими критериями. Если сами бы выгнали тех, кто не угодил, так и Богу готовы приписать нашу дурную мелочность. Ни фига подобного. Ему просто показалось, что таким... экстремистам в раю не интересно. Или они не могут там совершенствоваться... и тогда Он создал для них другой мир.
Поплоше, уточняю я.
Да нет, говорит она с досадой. Просто в этом новом мире было побольше места для разрушения. И для... всякого такого. На грани греха. Хотя тогда о таком понятии никто не слыхал.
И что?
И там тоже нашлись такие, которым захотелось солененького. А Творец создал для них еще один мир... еще ниже. По их вкусу. И некоторые и там умудрились не ужиться... а Он и для них...
И много вышло миров, киваю я.
Девочка машет искалеченной рукой, подтягивает рукав на место. Ее слегка знобит.
До фига, говорит она. Ступеньками. И чем дальше от рая, тем экстремальнее. Его наставники считают, что душа, чем замороченней на распаде, тем тяжелее - и это дело тянет ее вниз. А если за жизнь она набирает еще желания уничтожать - то еще дальше вниз. А если наоборот - ей надоедает зло и хочется созидания - то вверх. И так - вверх до рая или вниз до преисподней... Вот и вся система.
И к чему ты клонишь, спрашиваю я.
Да ни к чему особенно, вздыхает девочка. Просто многие считают, что наш мир - это предпоследняя ступенька.
Я слышал такое про свой, говорю я.

Приятель, я понимаю, что, вроде как, не твой профиль... Но Солженицына, "Двести лет одиночества" - нет, случайно?
Не в этом мире, говорю я. Ты заблудился. У нас - "Двести лет вместе".
Улыбается гораздо веселее.
Знаешь, дружище, я не читал, но, судя по названию, та, что у вас - куда лучше. Я покупаю. Сколько?